Cерия: опасная красота. Вирсавия - красавица поневоле

Вторая книга посвящена красавице, которая не по своей воле стала участницей весьма неприглядной истории, известной как грехопадение царя Давида. Эта история — напоминание о том, что каким бы ни был грех, искупление возможно. В Библии об этой женщине сказано немного, но Анджеле Хант силой своего воображения удалось проникнуть в те давние времена и понять характеры библейских героев, их мечты и переживания. Рассказанная автором история выглядит достоверной, герои не хрестоматийными, живыми. При этом, как и в других книгах серии, библейская канва очень бережно сохранена.

«Опасная красота» - серия романов о героинях Ветхого Завета, о трех чувственно притягательных женщинах, чья физическая красота не просто оказывала влияние на окружающих, но меняла ход истории.
Имена этих прекрасных женщин знакомы многим не только по Библии, их образы вдохновляли и продолжают вдохновлять творческих людей на создание произведений искусства - изобразительного, музыкального, литературного, даже кинематографического.
Известная американская романистка Анджела Хант предлагает новое прочтение библейских историй Эсфири, Вирсавии и Далиды.
Первая книга посвящена пленительной юной иудейке, сумевшей покорить сердце могущественного царя Персии и стать его женой, но не побоявшейся рискнуть своим положением и жизнью ради спасения своего народа.

Цитата из книги
Вторая книга посвящена красавице, которая не по своей воле стала участницей весьма неприглядной истории, известной как грехопадение царя Давида. Эта история — напоминание о том, что каким бы ни был грех, искупление возможно. В Библии об этой женщине сказано немного, но Анджеле Хант силой своего воображения удалось проникнуть в те давние времена и понять характеры библейских героев, их мечты и переживания. Рассказанная автором история выглядит достоверной, герои не хрестоматийными, живыми. При этом, как и в других книгах серии, библейская канва очень бережно сохранена.

«Опасная красота» - серия романов о героинях Ветхого Завета, о трех чувственно притягательных женщинах, чья физическая красота не просто оказывала влияние на окружающих, но меняла ход истории.
Имена этих прекрасных женщин знакомы многим не только по Библии, их образы вдохновляли и продолжают вдохновлять творческих людей на создание произведений искусства - изобразительного, музыкального, литературного, даже кинематографического.
Известная американская романистка Анджела Хант предлагает новое прочтение библейских историй Эсфири, Вирсавии и Далиды.
Первая книга посвящена пленительной юной иудейке, сумевшей покорить сердце могущественного царя Персии и стать его женой, но не побоявшейся рискнуть своим положением и жизнью ради спасения своего народа.

Цитата из книги
Впервые я увидела царя Давида, когда мне было шестнадцать лет, в тот момент он вел себя словно одержимый.
Процессия со священным ковчегом завета Господня медленно продвигалась по улице, на которой мы жили; пышное зрелище буквально заворожило меня. Впереди шли десятки музыкантов — с трубами, цитрами, псалтирями, а также певцы, обладавшие чудесными голо- сами, — по бокам от них шествовали серьезные священни- ки, их лица выражали благоговение.

Я заметила отблеск солнечного света на золотых кры- льях херувима и схватила за руку отца, чтобы узнать, не до􏰀лжно ли закрыть лицо при виде столь священно- го знака, но не успела спросить, мое внимание отвлекло вздымающееся облако пыли. За двумя священниками, охранявшими ковчег, в окружении левитов, дувших в шофары, я увидела бородатого мужчину с золотистыми волосами, он неистово скакал, кружился и вертелся в пол- ном самозабвении. На нем был эфод, парадное облачение священников Израиля, но поскольку день был жарким и солнце нещадно палило, он остановился на минутку, ски- нул верхнее одеяние и швырнул его стражнику. А когда на нем осталась только легкая льняная рубашка, он снова принялся скакать и изгибаться, и все время он улыбался, как человек, находящийся в религиозном экстазе.

Я посмотрела на отца, ожидая увидеть недовольство на его лице. Он вот-вот сделает выговор стражникам; от- даст приказ кому-нибудь из своих друзей, чтобы они увели сумасшедшего.

Но неожиданно для меня мой отец улыбался, а в его гла- зах я увидела то же снисходительное выражение, с каким он взирал на мои шалости.

Я потянула его за рукав:
— Отец, кто этот человек?
Он нехотя отвел взгляд от энергичного танцора:
— Ты что-то сказала, дочка?
— Тот человек, это кто?
Он широко улыбнулся:
— Это, Вирсавия, Давид, царь всего Израиля.
— И ведет он себя недостойно, — проворчал дедушка. — Если бы вы знали его лучше, то не стали бы осуж-

дать. — Отец взял дедушку под локоть и улыбнулся. — Этот свободный дух, что вы видите, отлично служит нам в битвах; этому человеку неведом страх, и Адонай с ним. Иначе я не могу объяснить, как ему удается ускользать от своих врагов.

Дедушка ничего не ответил, он сжал губы и скрестил руки на груди, выражая глубокое осуждение.